-Мы привыкли думать, что нравственное учение есть самая пошлая и скучная вещь, в которой не может быть ничего нового и интересного; а вся жизнь человеческая, со всеми столь сложными и разнообразными, кажущимися независимыми от нравственности деятельностями, – и государственная, и научная, и художественная, и торговая – не имеет другой цели, как большее и большее уяснение, утверждение, упрощение и общедоступность нравственной истины. Только кажется, что человечество занято торговлей, договорами, войнами, науками, искусствами; одно только дело оно делает – оно уясняет себе те нравственные законы, которыми оно живёт. Нравственные законы уже есть, человечество только уясняет их себе, и уяснение это кажется неважным и незаметным для того, кому не нужен нравственный закон, кто не хочет жить им. Но это уяснение нравст. закона есть не только главное, но единственное дело всего человечества.

-Так жить нельзя. Но из того, что моя жизнь дурна – самый простой и ясный вывод, что надо улучшить свою жизнь и жить лучше, а делают странный вывод, что для того, чтобы мне было жить хорошо, надо исправить жизнь других.

-Для правительства не существует нравственного чувства.

-Мы все очень наивно уверены, что рабство личное уничтожено в нашем цивилизованном мире. Забываем про те сотни миллионов постоянного войска, без которого неизбежно рушится весь экон.строй каждого государства. Разница только в том, что подчинение этих рабов называют не рабством, а дисциплиной. Весь народ находится в рабстве у правительства. Рабство нашего времени производится насилием солдатства, присвоением земли и взысканием денег.

-Простой вывод, что если я хочу помогать людям, то мне прежде всего не нужно делать тех несчастий, от которых хочу избавить, т.е. не участвовать в порабощении людей.

-Всё, что мы называем культурой – это попытки обмануть нравственные требования человека.

-Солдат – бранное поносное слово в устах нашего народа. У нас есть солдаты трёх родов: угнетённые, угнетающие и отчаянные. Угнетённый страдает, терпит и ждёт конца. Угнетающий улучшает свой быт в солдатской сфере, в которой он освоился. Отчаянный презирает всё и наслаждается. Дух молодечества русского солдата состоит в пороке.

-Жизнь человека как личности стремящейся только к своему благу, среди бесконечного числа таких же личностей, уничтожающих друг друга и самих уничтожающихся, есть зло и бессмыслица, и жизнь истинная не может быть такою.

-Раздвоение сознания происходит от смешения жизни животной с жизнью человеческой. Отречение от благ животной жизни есть закон жизни человеческой.

-Когда говорится о том, что это есть начало всего, — оно называется Бог; когда говорится, что оно противоположно плоти, — оно называется дух; когда о нём говорится по отношению к его источнику, — оно называется сын Божий; когда говорится о проявлении его, — оно называется сын человеческий; когда говорится о соответственности его разуму, — оно называется свет и разумение.

-Иисус объявил, что Бога творца, законодателя и судьи никакого никто не знает и не знал, а есть только в человеке дух, исшедший из бесконечного начала – сын духа, свет разумения, и в нём жизнь. Люди – одни прежде, другие после утратили жизнь разумения. Только те, которые берегут в себе разумение, чтобы не перестать быть жизнью, быть тем, из чего они вышли, те только живут; остальные погибают.

-Иисус говорит: никогда не считай хорошим чувство любви к женщине, не считай похоть плотскую хорошим делом. Не считай себя членом какого-нибудь народа; не признавай никакого различия народностей, и из-за различия народностей не воюй, ни нападая, ни защищаясь.

-Жизнь животную Иисус называет смертью, и потому так называет, что она и точно только момент, кончающийся вечною смертью. Иисус говорит, что никаких наград и наказаний ни от людей, ни от Бога быть не может. Смысл его учения есть отречение от плотской жизни.

-Спасётся человек, познав смысл жизни человека, — когда поймёт, что жизнь – в духе. Смерть плотская есть как бы отделение жизни от мёртвого.

-Соблазны против пяти правил Нагорной проповеди: Соблазн гнева – тот, который приводит человека к убийству, к обиде. Соблазн блуда – который приводит человека к нечистоте телесной и раздору с ближними. Соблазн клятвы – вовлекающий человека в поступки, противные воле Божией, под предлогом обещания. Соблазн насилия – вызывающий человека к возмездию таким же злом, каково то зло, которое он потерпел от другого. Соблазн различия – между своим народом и чужим и признания необходимости защищать своих и вредить чужим. Это соблазны того, что всеми принято, всеми считается хорошим и важным, то, что высоко перед людьми, но мерзость перед Богом. Он не называет их злом, но он называет их западнями, через которые зло входит в мир, и которых должны бояться люди. Разрушать их не нужно, они не важны, они ни зло, ни добро, но не надо в них участвовать.

Всякое земное дело, в которое вы ввяжетесь, связывает и вашу душу и ваше отношение к Богу, и потому всякая развязка в земном деле – развязка и для души.

-Ученики и говорят: так лучше и вовсе не жениться. Он говорит: разумеется, лучше, только уже надо быть совершенно чистым. Кто может, тот пусть выполнит. Ведь есть же люди воздержанные от природы, от обстоятельств, почему же и не быть таким для того, чтобы быть в царстве Божием.

-Учение Христа проповедует непосредственное общение человека с Богом, отвергает всякое учительство, утверждает, что учительство есть источник всего зла в мире.

-Только тот сомневается и боится, кто живёт плотью, а кто живёт разумением, для того ничего нет ни сомнительного, ни страшного.

-Всякое плотское благо получается одним существом только в ущерб другому. Закон временного и пространственного существования есть борьба всех против всех. (МЪРК борьба. Мрак.)

-Если люди употребляют свой разум на то, чтобы оправдывать и усиливать то животное чувство, которое они называют любовью (на деле же — предпочтение одних другим ради выгоды), придавая этому чувству уродливые размеры, то это чувство становится не только не добрым, но делает из человека — давно известная истина — самое злое и ужасное животное.

-Истинная любовь есть последствие отречения от выгод индивида.

-Старания людей, направленные на невозможное улучшение своего существования, лишают их возможности единой истинной жизни. Чем сильнее, напряжённее деятельность для достижения наслаждений, тем невозможнее становится единственно доступное человеку благо — любовь. Людям кажется, что увеличение блага жизни происходит от лучшего внешнего устройства своего существования. Лучшее же внешнее устройство зависит от большего насилия над людьми, прямо противоположного любви.

-«Я не должен умереть, и я умираю», — голос духа. Страх смерти не в том, что человек боится прекращения существования своего животного, но в том, что ему представляется, что умирает то, что не может и не должно умереть. Мысль о будущей смерти есть только перенесение в будущее совершающейся смерти в настоящем. Призрак будущей плотской смерти не есть пробуждение мысли о смерти, но напротив — пробуждение мысли о жизни, которую должен иметь и не имеет человек.

-Для человека, понимающего жизнь истинную, сокрушаться об умалении своей жизни при болезнях и старости — всё равно, что человеку, подходящему к свету, сокрушаться об уменьшении своей тени по мере приближения к свету. Верить в уничтожение своей жизни, потому что уничтожается тело, всё равно, что верить в то, что уничтожение тени предмета, после вступления предмета в сплошной свет, есть верный признак уничтожения самого предмета.