Строили коммунизм, но получили брежневщину. Строили либерализм – получили ельциноидов.
Значит, всегда выходит не то, что задумывали.
У каждого царя бессильно опускаются руки, когда он после усилий видит не тот результат.
Возможно, потому что когда есть вообще власть, т.е. кто-то отвечающий за чужие дела, то обязательно является соблазн для поданных делать меньше, ведь ответишь-то не ты, а царь.
Или опять пресловутое подсознание срабатывает. Сознанию можно впаривать «делай что велено, слушайся чужой воли». Но вот подсознание, т.е. не половина натуры, а его громадная часть (причём главная) – это именно зов своего Я, это как раз голос собст.воли, а не чужой. Выходит раздрай, шиза: велят снаружи одно, а душа просит противоположного. Этот раздрай, стресс не даёт трезво мыслить. Люди глупеют автоматически, как только получают чужое веление, т.е. любую власть.
В общем, любой властитель с любыми намерениями вступает в конфликт с психикой людей. При любых условиях.
Единст.возм-ть устранения психол.конфликта – отсутствие чужой власти.

Хоть заобъясняйся, что они обязаны. Хоть заставляй, хоть упрашивай, а народ не способен воспитать поколение не под себя, а против себя. Не таких же дурных, как сейчас народ, а праведных. Народу (подданным) нечем воспитать праведников, т.к. у него нет праведности, ему нечего дать потомкам, кроме своей дури.
А если я скажу потомку, что я была дура, у потомка явится шанс стать не дурой. Это называется раскаяние.
Если власть называется «отцы», то без разницы, отцы которой ступени должны признать свои заблуждения. Главное, что именно свои.
Власть скажет родителям, что не кто-то до неё заблуждался, а сами эти «отцы народа». Отцы скажут сыновьям, что не дед тёмен был, а сам он, отец, был дурак.

Множество было попыток романтиков – «научить злодеев быть добрыми». Эти романтики либо гибнут, либо опомнившись обозляются, либо опомнившись становятся мудрецами-одиночками (которых толпа зовёт психами-одиночками, юродивыми).
Понимаю, что вам, как многим в веках, хочется, чтоб всё было в основном так, как и есть, но только светлее и слаще. На том же фундаменте, но другое здание. Но считаю, что фундамент мира – зло, насилие. На фундаменте зла невозможно надстроить Любовь.
Но как переделать фундамент, не знает никто. Похоже, что переделать его невозможно. Он может существовать в единственном виде. Как фундамент всех гос-в – семья. Переделать семью невозможно. Семья – это просто трах с рез-том в виде деторождения. Как переделать секс? Я не прикалываюсь. Просто знаю, что любая власть коренится в семье, т.е. в трахе. Недаром это называется поиметь, и власть – это когда «имеют».

Чистого человека во власть затолкать возможно либо насилием, либо обманом.
Но при совершении насилия и обмана эти толкающие во власть люди становятся злодеями. Ведь делая грязное дело – обгаживаешься. Тогда, затолкав человека на трон, – люди не станут чище от того, что во власти – чистый; совершив зло, они почернели. От этой обиды и злости они «доедают» бывшего чистого и ищут свежую жертву.
Чистый человек во власти не может остаться чистым. Вы же сами знаете, что власть – дело грязное.
Христа убили за то, что отказался от трона.

А пушечным мясом подданные будут при любой власти. Власть – это сила. А зачем сила, как не для получения мяса? Кто хочет чужой власти над собой, тот соглашается стать мясом; даже если на словах протестует против своей «мясности», на деле всего лишь надеется подставить на мясо кого-то другого, на авось.
Если гос-во – это дракон, то не вегетарианец же.

«Легче меньше делать зло», верно.
Но вот больше делать добра – не выходит совсем. Практика показывает, что при попытке увеличить делание добра – мгновенно увеличивается выход зла.
Когда двое якобы делают добро взаимно, чаще всего они самообманываются, стараясь не видеть отриц.результатов. Доходит до того, что ещё и упрекают в неприятии сделанного ими «добра». Есть старая шутка: «Половину пациентов врачам поставляют плохие кулинары, вторую половину пациентов поставляют хорошие кулинары».

«Справедливость распределения»..
Похоже, это именно тот крючок, что веками ловит приверженцев общест.жизни. По результатам (истории) ещё никогда не было справедливого деления. Уже можно сделать вывод, что её и не будет. Это приманка для сбивания в кучу. Никто не может объяснить, как делить справедливо.
Возможно, фокус опять в слове. «Делить» – уничтожать целое, слишком созвучно «уничтожать Цель». Любое созвучие слов срабатывает кибернетически, т.е. управляет программой поведения. Значит, любое распределение лишает общество Цели.

Весы Фемиды в умолчаниях (скрывании части истины о ней) могут означать стремление всегда иметь преступность ради «равновесия», ради своего владения этими весами. Не дать остаться одной лишь праведности, ведь тогда весы не понадобятся. Полнота открытия истины не нуждается в отмеривании части. Отмеривание истины, Мера, оставляет часть в умолчании (условии появления лжи). Весы – условие существования лжи.
Говорят, судья решает по количеству правды у противников (в чьей чашке больше). Полнота же открытия истины – одинакова для всех, что тоже отменяет нужду в весах (какой смысл взвешивать двух праведников?).
Судят какой из двух преступник преступнее, тяжелее? Если судья по программе своей – представитель Зверя (суд переводится Лев; гоСУДарство – от СУД), то который из двух неправедников (частично-истинные – не праведники) Зверю понравится больше? Который праведнее Зверя – тот обличит его своей большей, чем у судьи, чистотой, а значит, обозлит. Который хитрее, т.е. ближе к неправедности-Зверю-судье-Льву, – тот по нраву ему и нужнее гоСУДарству. Об объективности суда – ложь, ведь судья – субъект, и законы сочиняют субъекты.
Тягу к убийству приходится маскировать «каранием преступлений», для чего выдумываются «законы».

Мера как неполнота Знания м.б. нужна для провокации «борьбы за правду», ради адреналинного кайфа агрессии. Скрывай часть истины – получишь возможность «борьбы с неправедностью», т.е. убийств, возможность построения гос-ва.

Правосудие – абсурд. СД – лев. «Праволевие»? Право-СуДие – то, чего не существует. СУД – это та же СВаДьба: опустить, солгав в оправдание.
Якобы защита потерпевших в суде – лишь оправдание наличия суда-власти. Когда индивид хочет кого-то казнить (тяга психологич., выверт психики, садомазо), ищет «обиженного», чтоб казнить его обидчика. Если в вашем праведном гос-ве нет обидчиков, то палач «голоден». Он вынужден сделать так, чтоб появился обиженный = создаёт условия появления преступника, провоцирует. Знаете про Катынь и т.п.? Судьями не бывают психически здравые люди, нервы не выдерживают. На эту службу идут только обозлённые, невротики.
Слово – программа. Как только вы назовёте к.-л. «судья» – каким бы он ни был до этого, тут же, подчиняясь программирующему слову, становится Львом, а это хищник. Хищник не защищает слабых, а лишь делает вид защиты, стараясь при этом не переборщить. чтоб не исчезла пища, если он слишком хорошо перекарает всех преступников.
Само слово «гоСУДарство» – от суд = Лев. Закон Паркинсона: если появляется контора по борьбе с коррупцией – коррупция усиливается, чтоб этой конторе не исчезнуть при слишком хорошо исполненной задаче.
Гос-во своим названием уже программирует подданных на преступления – чтоб был СУД, чтоб оправдывалось наличие гос-ва. Поэтому гос-во без криминала – невозможно.
А криминал – условие для жизни в страхе. А «там, где страх, – места нет любви» («Аг.Кристи»). Значит, в любом гос-ве – нет места Любви (всякой). Страх – злобит, а злоба не даёт любить.

8 Свадьбы – это чашки весов, выясняющие, кто из них прав.

«Любые законы требуют от всех нас какого-то не свободного, а особого поведения. При этом, наше поведение, а значит, и наша свобода, будут в чем-то ограничиваться. КАЖДЫЙ ЗАКОН — ЭТО ОГРАНИЧЕНИЕ НАШЕЙ СВОБОДЫ. И чем больше в стране законов, тем меньше в этой стране свободы, даже если это законы о защите свободы. Идея о том, что свобода защищается законами — бредовая. Полная свобода реализуется тогда, когда нет ни одного закона и человек ничем не ограничен».
Профессор-психолог: «Следующая русская революция будет против юристов».
Не надо мельчить «прокуратура, адвокатура, судьи». Это всё – судебная машина. И как любая часть гос-ва, она работает по закону Паркинсона: чем больше юристов – тем больше криминала. Или чем круче законы, тем круче криминал. Фокус только в гласности: в Союзе умалчивали о преступности, делали вид, что её почти нет, а сейчас не скрывают, а наоборот – погромче запугивают, чтоб толпа сама запросилась в тиранию. Пугани – легче управлять. Так криминал служит гос-ву.

Есть старинное правило «Для поимки плута нет никого лучше, чем плут».
Хочешь убить злодея, сделай встречного более сильного злодея = сделай большего злодея. На пиратов натравливали пиратов – беря их на службу, нанимая. Следователи проговариваются «чтоб выйти на преступника, надо поставить себя на его место = стать им». Оправдываются, что якобы временно. Но это прикрышка овечьей шкуркой. Если годами изо дня в день становишься злодеем, то .. в общем, становишься им.
На волка натравливают пса, который тоже волк-зверь-хищник, но «облагороженный», а попросту раболепствующий, нанятый. Пёс – это символ рабской преданности. Но выходит, что рабствующий злодей – гаже, чем вольный неподкупный злодей. Скрываемый сатанизм гаже открытого сатанизма, лживее.
Тогда и патриотич.секции – это питомник для псов – скрытый сатанизм. Растят злодеев, умеющих лгать о благих намерениях. Место, где склонность к агрессии не только не наказуема, но и поощряема. Намерения благие, да. Все средства хороши?